Почтовый дилижанс задерживался на сутки. Причин этому могло быть множество: от размытой недавними дождями дороги до нападения шайки бандитов или, что еще хуже, индейцев. Скай надеялась все же на первое, хотя не то чтобы очень сильно ждала почту, но Амистад, в преддверии летней жары, все больше впадал в сонное оцепенение, сулившее девушке, как журналисту и наипервейшему собирателю всех самых заметных городских событий, скуку смертную, тоску зеленую и полнейшую апатию ко всему происходящему. Дилижанс же привозил с собой не только почту и посылки, но и порцию свежих слухов и сплетен, а иногда еще и крайне занимательных личностей, избравших этот городок в качестве временного или постоянного пристанища. Так что для Скайлер он мог стать единственным спасением от наступающей хандры.

«Спасение» прибыло после полудня, возвестив о себе облаком пыли на подсохшей дороге и характерным грохотом еще от начала улицы, задолго до конечного пункта остановки напротив здания почты. Скайлер к тому времени уже была там, на ходу поправляя выбившуюся из прически непослушную прядь. Правда, кроме нее, как выяснилось, особенно дилижанс никто и не ждал, зато для самой девушки прибыли аж целых две посылки из Бостона: от матери и старшей сестры Кэролайн. Их содержимое было заранее известно Скай, поэтому журналистка позволила себе для начала перекинуться парой слов с возницей, отправить ответную телеграмму с благодарностью, а уж потом озаботиться доставкой полученных богатств к себе домой.
Проблема разрешилась быстро. Чтобы два раза не ходить, девушка выловила на улице возле дилижанса мальчугана лет тринадцати, путавшегося под ногами у возницы, и за пару центов вполне позволила себе поэксплуатировать его труд: выбрала себе посылку потяжелее, в которой предположительно должны были быть книги и газетные листки, ткнула пальцем в другую коробку, которую должен был забрать новоявленный помощник, и направилась в сторону редакции.

Насторожиться надо было еще тогда, когда мальчишка, натужно кряхтя, водрузил свою поклажу на стол и потребовал еще пару центов за такую тяжесть. Но Скайлер сочла это обычной хитростью, пожурила паренька и отправила восвояси, после чего распечатала свою коробку, в которой действительно оказались книги. Их разбор, с перерывами на чтение, любовное поглаживание новеньких корешков и выбор достойного места на одной из полок (предварительно даже стряхнув с полки всю скопившуюся там пыль) в комнате, отняли у Скайлер добрых два часа. И только тогда она вспомнила о второй посылке.

Лучше бы и не вспоминала. И не подходила к ней даже. Из раскрытой коробки, очень явственно изображая зловещий оскал, на журналистку таращился пустыми глазницами череп. Настоящий. Человеческий. Череп. Скай взвизгнула и, разжав пальцы, даже не выпустила - отбросила посылку от себя настолько далеко, насколько позволяло это сделать пространство комнаты. В коробке что-то печально звякнуло, тренькнуло и разбилось. Череп вывалился наружу, чмокнул своим раззявленным ртом стенку и замер, отвернувшись от Скайлер. Обиделся, видимо.

Скайлер переминалась с ноги на ногу, опасливо поглядывая на посылку, все еще сиротливо брошенную у стены. Представить, даже чисто теоретически, кто мог совершить такую пакость и прислать подобное, никак не получалось. Журналистка старалась не заводить врагов, справедливо полагая, что они появятся и без ее помощи. Но, даже если таковые и появились, приходить и знакомиться с девушкой никто не спешил. Неужели решили выказать свое непочтение вот таким способом?
Скай осторожно шагнула в сторону коробки. На череп она старалась не смотреть. Вряд ли, конечно, он оживет и кинется кусать ее за ноги, но отважиться подобрать то, что некогда было человеческой головой, а, значит, разговаривало, улыбалось и даже думало - было сложно. Хорошо еще, что журналистка в принципе не относилась к барышням, падающим в обморок по малейшему пустяку, иначе коварный вражий замысел определенно бы удался.
- Ладно, давай знакомиться. Меня зовут Скайлер. Можно просто Скай. А тебя как... звали? - Журналистка потянула на себя коробку, ухватив ее за уголок. Внутри снова зазвенело и задребезжало. В воздухе запахло чем-то резким, напоминающим запах скисшего пива, и девушке пришлось отвлечься, чтобы распахнуть оконные ставни, запуская в комнату свежий воздух.
- Мог бы и поддержать разговор, раз уж я окончательно сошла с ума и беседую с отрубленной головой. Впрочем, я понятия не имею, как именно ты расстался со своим туловищем. И можешь не рассказывать - мне это не интересно. - Скайлер наконец-то подняла посылку с пола и, стараясь не дышать, пристроила ее на стул. После чего, не без любопытства, заглянула внутрь, ожидая увидеть там что-нибудь такое же занимательное и не менее ужасное. Дохлую крысу, например.
Но в коробке оказались аптекарские весы, а еще куча разных склянок, разбитого стекла и пожухлой соломы. С одного боку расплывалось жирное, маслянистое пятно, распространявшее едкий запах. Если у Скай и были враги, то они определенно жестоки и коварны, раз прислали ей такое. Второй вариант был более прозаичен, но звучал куда правдоподобнее: девушка просто перепутала посылки, и все это добро предназначалось не ей, а местному доктору. Кто еще в здравом уме мог заказывать в посылках человеческие черепа?
- Прости друг, но мне придется тебя вернуть. Жаль, мы почти подружились. Ты умеешь слушать. - Журналистка постояла пару минут над лежащей на полу черепушкой, после чего вздохнула и, зажмурившись, подняла ее двумя руками. Бывшая человеческая голова оказалась куда тяжелее, чем казалась со стороны. Но разглядывать детально девушка ее не собиралась. Запихнула в коробку, стараясь ничего там больше не разбить, и поспешно ее закрыла. Оставалось самое неприятное - оттащить это добро настоящему владельцу.

Городская больница располагалась далеко от редакции «Эхо», ближе к окраине Амистада. Новый доктор с дочерью приехали туда совсем недавно, а Скайлер была слишком занята, чтобы нанести визит вежливости. Здоровье же девушку подводило редко и, как правило, не требовало посещения кабинета врача. Так что можно было совместить два дела сразу: отдать посылку и познакомиться.  По крайней мере Скай именно в этой неслыханной удаче себя и убеждала всю дорогу до больницы. И даже тогда, когда зазвеневший колокольчик над дверью должен был оповестить доктора о пришедшем пациенте. Или журналистке.

На пороге появилась молодая девушка, почти ребенок, учитывая задорных бесенят во взгляде. Не удивительно теперь, что люди в городе судачат и посмеиваются над юной докторицей, которая слишком уж рьяно спешила доказать всем свою непосредственную принадлежность к медицине. Сама Скайлер на эти слухи внимания практически не обращала, да и с предубеждением к женщинам, занимающимся мужскими обязанностями, никогда не относилась. В журналистике тоже ведущую роль занимали представители не ее пола. Но как знать, выдалось бы ей заболеть, не дай Бог, так кому бы она с большей охотой доверила свою жизнь: молодой девушке, пусть и крайне располагающей к себе, или пожилому доктору, у которого за плечами много жизненного и врачебного опыта.

- Добрый день. Да, но это, видимо, моя оплошность. Не доглядела сразу. - Скайлер улыбнулась откуда-то из-за коробки и поспешила пройти в комнату, руководствуясь указаниями докторской дочки. Поклажа была не очень легкой, но, вдобавок ко всему еще крайне неудобной, чтобы долго держать ее на весу. Поэтому, когда журналистка опустила посылку на стол, она с облегчением вздохнула и потерла занемевшие руки. Новая знакомая, между тем, что-то болтала о лекарствах, людях, черепах. Кстати, о черепах...
- Он и правда настоящий? - Не удержалась от вопроса Скай. - Череп всмысле. Признаться честно, он действительно меня немного напугал. Не то чтобы я боялась какую-то там костяшку, просто неожиданно было.
Она смущенно пожала плечами. Признаваться в собственной слабости, особенно перед столь юным созданием, было не очень приятно. Но правда оставалась правдой, какой бы горькой она при этом не была.

- Неужели в больнице сейчас столько дел, что завтракать приходится только к ужину? Уж не грозит ли нам какая эпидемия? - журналистка не упустила возможности проявить профессиональное внимание к словам собеседницы. Заодно и медицинским термином, вычитанным в какой-то книге, щегольнула. Надо же было реабилитироваться за череп.
- Но от кофе не откажусь. Тем более с кексами, правда... - Скай расправила складку на рукаве, - вы бы заглянули в посылку. Боюсь, там что-то разбилось по моей неосторожности. Но я, право слово, никак не ожидала там бьющихся предметов.

- В другой раз обязательно. - Слишком яро и поспешно заверила Скайлер. Встречаться с остальными частями тела ее сегодняшнего случайного «знакомого» не выглядело заманчивой перспективой. Да и вообразить себе процесс получения подобного рода пособий по медицине, даже при очень богатой фантазии, было сложно. Сложнее, пожалуй, могло быть лишь представление юной, едва перешагнувшей рубеж восемнадцатилетия, девушки, которая бы с видимым удовольствием рассказывала не о новой шляпке, купленной в магазине мисс Бейли, а о замечательной отрубленной голове, присланной ей неизвестно кем. Но тут далеко ходить не нужно. Вот она, хлопочет у плиты и беззаботно щебечет о порезанных пальцах и разбитых коленках.
- Ваш отец стал настоящим спасением для этого города, - Скай присела на краешек стула и поправила юбку, чтобы та не помялась, - далеко не все могут позволить себе лечиться частным образом. А с хорошими врачами в городской больнице всегда было тяжело.

Мисс Ортега открыла посылку и в комнату снова ворвался мерзкий запах, от которого журналистку уже начинало мутить. Хорошо еще дочка доктора окно открыла. Но, кажется, Скайлер все-таки нанесла существенный урон присланным вещам. Слишком внушительным получился мешок на выброс, который девушка выставила за дверь.
- Мне очень неловко, что так все вышло. Много лекарств пострадало?
Джонсон мысленно прикинула - сколько денег, завернутых в тряпицу и бережно убранных в мамину шкатулку, лежит у нее дома. Выходило не очень много: совсем недавно девушке пришлось закупать детали для типографии, и это влетело ей в кругленькую сумму. Оставалось надеяться, что ее не заставят оплачивать расходы по возмещению ущерба за разбитые банки-склянки. Тут, видимо, еще стоило благодарить Бога, что журналистке повстречалась мисс Ортега, а не ее отец. Вряд ли доктор был бы так же любезен, узнай он об участи, постигшей заказанные им снадобья. Поэтому Скайлер была рада перевести разговор на отвлеченную тему.
- У вас очень вкусный кофе. - Искренне похвалила журналистка, сделав глоток из чашки, поставленной перед ней на стол. - Зовите меня Скайлер, Скай.
Аромат кофе, к счастью, перебил дурные запахи разлитых лекарств. И вполне располагал к беседе.
- Мы приехали сюда с отцом три года назад, - удержаться от соблазна в виде кекса, лежащего перед ней на тарелочке, было очень сложно. Так что Скай ответила лишь после того, как откусила и прожевала кусочек, - так что вначале типографией и газетой заведовал он, а я только помогала, да набиралась опыта. Взять «Эхо» в свои руки мне пришлось лишь год назад, после его смерти.
Девушка помрачнела на миг, опуская глаза, но уже через секунду тряхнула головой и продолжила, как ни в чем не бывало:
- К этому времени к еженедельному выпуску газеты, да и ко мне, пожалуй, уже привыкли. И к вам привыкнут, наберитесь терпения. Может быть, это наша с вами судьба - менять людской взгляд на привычные вещи.
Скай ласково улыбнулась, с трудом сдерживая порыв покровительственно похлопать девушку по руке. Отчего-то в обществе мисс Ортега, она ощущала себя взрослой, умудренной жизненным опытом, женщиной. Хотя до этого не замечала в себе склонностей к подобному состоянию, да и, по сути, опыта того и было всего на три цента. Видимо, всему виной был слишком юный вид ее визави.
- А вы откуда приехали? Должно быть скучаете по дому?

Дочка доктора казалась весьма милой, хотя было видно, что потеря аптекарских весов и разбитые бутылочки ее крайне огорчили. Скайлер тоже вздохнула. Совесть у журналистов - понятие весьма относительное, как говорил один из бостонских друзей ее отца. Но иногда она все-таки просыпается, и случается это обычно в самый не подходящий момент. Вот как сейчас.
- Мне правда ужасно неловко, что из-за меня вы понесли убытки. Если я могу хоть какую-то часть возместить...
Скай еще раз мысленно пересчитала деньги в шкатулке. Вряд ли склянки, к тому же пустые, стоят дорого. Но вот весы и этот хлороформ. Их стоимость она себе не представляла, а потому и осторожничала в предложении помощи. Можно, конечно, при большой необходимости занять немного у знакомых, но Джонсон просто до ужаса не любила быть кому-то должна, поэтому оставила этот вариант на самый крайний случай.
Но не только потеря посылки расстраивала юную мисс Ортега. Было похоже, что вопрос принятия ее обществом заботит девушку куда сильнее. Скай это было знакомо, пусть и в меньших масштабах. Все-таки девица, собирающая городские сплетни и последние новости, вызывала не столь сильный интерес, как молоденькая докторица, стремящаяся лечить людей.
- Привыкнут. - Уверенно повторила Скай, почти не покривив душой.
"Ну, или, по крайней мере, отвлекутся на что-то более злободневное и перестанут зубоскалить на каждом углу."
Жителей Амистада девушка не винила. Не так уж много на фронтире случается интересного, чтобы столь яркое событие, как появление в городе нового доктора, прошло незамеченным.
К счастью, мисс Ортега уже заговорила на другую тему.
- Мне очень жаль вашу маму. - Скайлер задумчиво повертела в руках чашку, пытаясь поймать в нее солнечный лучик, скользивший по столу. Она тоже не так давно потеряла отца и чувства мисс Ортега могла понять сполна. Правда, в их доме было не так много заведенных и устоявшихся традиций. Мистер Джонсон терпеть не мог все эти "бабские слюнтяйства" вроде непременных семейных ужинов или пения рождественских гимнов. Он крайне ценил свою независимость, в том числе и от навязанных порядков, с какими газетчику приходилось мириться под боком у супруги и тестя.
- Моя мама живет далеко, в Бостоне. Последний раз я виделась с ней и сестрами пару лет назад. - С легким оттенком грусти поведала Скай. - Когда я была маленькой, то часто мечтала, что однажды взойду на большой корабль и уплыву далеко-далеко, чтобы увидеть весь мир. И в Испании тоже обязательно побываю.
Журналистка улыбнулась, вспоминая заодно, что подобные крамольные мысли ей прививали друзья из мальчишек, которые продавали отцовскую газету, а так как покупали ее неохотно, то большую часть времени они, свалив свой "товар" на старый ящик, играли в проулке в камешки или ошивались где-нибудь возле портовых улиц. Иногда к ним присоединялась и Скай, сбегая из редакции под благовидными предлогами. Пару раз оказывалась поймана дедом и даже оттаскана им за уши. Но такая мелочь не способна была отбить у девочки жажду путешествий.
Наконец Скайлер вынырнула из своих воспоминаний.
- Я понимаю, что на новом месте приживаться всегда нелегко. Но если будет нужна какая-нибудь помощь, вы всегда можете на меня рассчитывать.