Малума была исключительной лошадью. И в плане характера и в плане своих качеств, как, собственно, лошади. Она, конечно, не отличалась исключительной выносливостью - за исключением случаев, когда тяготы пути причиняли мучения всаднику, - презирала неприхотливость и явно была бы не против питаться так, чтобы не иметь возможности передвигаться вообще, превратившись в бочку с копытами, - и была не самой быстрой.
Но она была далеко не худшей кобылой на Западе.
Бертрам, разбиравшийся в лошадях, мог даже с уверенностью сказать, что она - отличная лошадь. Крепкая, выносливая... обычно, для уверенной и терпеливой руки - но отличная.
Сказать честно, купленный перед поездкой в Америку Красавчик - странное имя, - отличался гораздо лучшим нравом, ходом и статью, но здешней погоды он бы просто не выдержал. Малума же, не всегда отличимая от мустанга, - была будто порождением прерий. Смотря на неё, Бертрам не сомневался, что эта лошадь способна скрыться на любой пустоши без единого укрытия, просто растворившись в окружающей природе.
И сдирать подковы зубами. Ну или хотя бы об камни. Дело было вечером - он и Генри готовились возвращаться в Амистад и отвязывали лошадей от дерева в горах, когда Малума, постояв, драматично и душераздирающе рухнула прямо на Бертрама, державшего её за удила.
Несколько секунд, Бертрам был уверен, что мечта Малумы - угробить всадника - исполнится ценой её жизни, когда они вместе слетят под уклон вниз и свернут шеи или если повезёт - только сломают ноги, что для Малумы всё равно смерть. Но всё обернулось удачней - лошадь встала на ноги, подняла этим всадника, споткнулась... Второй раз лежать под боком Малумы было бы даже уютно и привычно... Если бы она не упала на Генри.
А ему, судя по возгласу, было не уютно. Впрочем, удобство - вещь настолько личная и индивидуальная, что судить о ней сложно.
Подняв Малуму с помощью обещаний Генри Бертраму "пристрелить одного из них, чтобы не мучились" - кого из них троих, осталось неясным, - кладоискатели выяснили, что под подкову лошади попал камешек, очень мешавший лошади идти, но не стоять ровно. Неопытные лошадники могли бы поразится выдержке Малумы - неужели, она не переступила и копытом, пока была привязана и им не надо было никуда ехать?!
Более опытный Бертрам отряхнул седло, подпругу и седельные сумки от пыли и травы - Малума просто легла под деревом, каким-то невероятным способом изогнувшись так, что седло ей вовсе не помешало.
Несмотря на то, что, в основном, Малума осталась верной себе, было видно, что ей на самом деле неудобно и ради помощи, она готова поступиться немного ненавистью к человечеству в целом.
Обследовали копыта, вытащили камушек, отряхнулись и поехали домой, ведя лошадей с горы в поводу.
При спуске у Малумы почти слетела подкова, под которую попал камешек. Но это было не страшно, можно было утром зайти к кузнецу, а ночь Малума вполне могла постоять в стойле и с разболтанной и даже без подковы - идти это ей почти не мешало. Казалось бы тяжелый, безуспешный день подходил к концу.
Когда друзья подъехали к Амистаду, Малума остановилась, постояла немного, фыркнула, подумала и милостиво топнула по земле, отправляя в полёт к закатному горизонту подкову и ещё один камень. Естественно, теперь бедная, несчастная лошадка могла только печально стоять и смотреть на жестокого хозяина, подпиравшего её плечом, чтобы она не упала опять и не повредила на этот раз спину.
Нужно сказать, Малума при этом держала копыта в стороне от его ног. Определённо, её характер становился добрее!
- Как думаешь, Генри, прокляты гора или мы? Может, потревожили каких-то индейских духов или призраков? - задумчиво спросил Бертрам. - Нет, Малума, не ложись... Малума, нет!... Вот они подковы и разболтали. Подкрались такие коварные гномики с молотками.
К счастью, кузнец и Генри с револьвером и добрым сердцем, - сочетание, иногда влияющее даже на Малуму, - были недалеко. Поставив лошадь Генри - прекрасное тихое животное, с чудесным характером и нравом! - в стойло, и заставив Малуму отойти от коновязи, на которую она опёрлась, как слон в зоопарке к стене - при этой картине, Бертраму захотелось скучать по Англии, Лондонскому зоопарку и вспоминать детство, но на это тут же не оказалось времени и возможности. Малума, определённо, была лучшим средством от "сплина", губившего английскую золотую молодежь.
Чудом друзья довели Малуму до кузницы. Кузнец, почему-то, уже спал - вероятно, увидел их и Малуму в окно или был в сговоре с бандой гномиков - могли бы подумать Бертрам и Генри, если бы не знали, что шериф Грей наверняка давно переловил бы всех гномиков, если бы они были - шутка ли, банда на его территориях!
А вот увидеть их в окно, он вполне мог... Но Бертрам предпочел простодушно об этом не думать. мысли о магических, преследующих их существах, определённо больше успокаивали.
Но удача милосердно улыбнулась им снова. Помощник мистера Эммета вызвался помочь, и Бертрам, искреннее пожелав незнакомцу доброго вечера, обрадованно уверил его, что всю сложность работы составит...
... задача выжить, находясь поблизости от копыт Малумы... - подумал бы Бертрам, если бы считал ситуацию серьезней, но он был уверен, что это мелкая, муторная, но простая неприятность, которая не может обернутся хуже, чем есть.
- Разумеется, плата останется прежней, мистер... простите, я не знаю вашего имени... Только вот Малума очень норовистая, с этим может возникнуть проблема! - добавил потом Бертрам, после того, как с именами и знакомствами было покончено.
Почему-то последняя фраза про норовистость в голове Бертрама прозвучала явным преуменьшением, хотя он не соврал ни единым словом, и даже не планировал этого.
